Борис Тодуров: “Супрун – это вообще исчадие ада! Ее к нам прислали как агента международных корпораций”

Знаменитый украинский кардиохирург представитель русского мира а также соратник кума Путина лидера пятой колони РФ Медведчука (ОПЗЖ) Борис Тодуров дал интервью.

Врач рассказал, почему уникальный институт с первых же дней работы в Минздраве невзлюбила “агента госдепа” Ульяну Супрун. И какой вклад ее реформ в ту медицинскую катастрофу, которая наблюдается сегодня в ходе пандемии

“Мы взяли в пример худшую в Европе медицину”

– Когда мы входили в пандемию, наша система здравоохранения оказалась абсолютно к этому не готова. Несмотря на то, что вот уже несколько лет подряд вроде как всем рассказывали о том, что была очень эффективная и продуктивная медицинская реформа. Почему так вышло? Почему мы оказались совершенно неготовыми к тому, что мы имеем сейчас? – Несколько лет назад началась так называемая реформа, на самом деле большая авантюра, которая привела к полной потере управленческой вертикали. В медицине, в отличие от административных вещей, нельзя было делать децентрализацию, потому что Украина – большая многомиллионная страна. Мы имеем опыт Чернобыля, мы имеем опыт техногенных катастроф, и мы должны понимать, что что-то аналогичное может случиться в любой момент. У нас четыре атомных станции.

У нас огромное количество заводов. В том числе тех, которые работают с химией, с какими-то препаратами и так далее. Мы уже пережили несколько эпидемий, и мы должны быть готовыми к тому, чтобы эта управленческая вертикаль работала безукоризненно. У нас была до 2017 года служба санэпидемстанции, которая контролировала санитарно-эпидемиологическую обстановку, которая могла реагировать адекватно на изменение этой обстановки, которая контролировала основные инфекции, которые появлялись в Украине. Это и дифтерия, и корь, и грипп, и многое другое.

Эта служба была заточена с советских времен на борьбу с этими эпидемиями. И нужно отдать ей должное: та советская система, которую сейчас все так хают, именно она победила эти основные эпидемии в то время в Советском Союзе в послевоенные и довоенные годы. И туберкулез победила, и корь, и дифтерию, и сибирскую язву, и брюшной тиф, и много-много того, что уносило тысячи жизней. И это была абсолютно четко построенная система, рассчитанная на профилактику заболевания и на предотвращение заболевания.

Когда я был школьником, были диспансерные осмотры. Ты рождался, на следующий день после выписки приходила патронатная сестра с детской поликлиники, она контролировала все прививки, была карточка в детской поликлинике на ребенка до 16 лет, делались все прививки, никто это не обсуждал, ни у кого это не спрашивали, и была ситуация, которая до сих пор нас защищает. Те прививки АКДС (обеспечивает ребенку иммунитет от коклюша, дифтерии и столбняка – Ред.) до сих пор защищают бывших жителей Советского Союза даже от сегодняшнего ковида. Вы знаете, что меньше болеют.

– Так это доказанный факт? Просто очень много противоречивых слухов по этому поводу. – Да, статистика по восточной и западной Германии говорит о том, что в восточной Германии, где живет большинство людей привитых АКДС, болеют на 30% меньше. Эта система каким-то образом существовала до последних лет и вдруг кто-то решил, что не нужно вкладывать в эту систему деньги. Она собственно, существовала, на очень экономные деньги – порядка 2,8% – 3% от бюджета. И эта система была более-менее рабочей. Кто-то сказал, что “плохая система”, советская, типа система Семашко не годится никуда, давайте будем делать реформу.

– А как вы думаете, кто сказал, что нам это не подходит?

– Это те, кто нам последние годы говорят после революции, куда нам надо двигаться, какую демократию строить, на каком языке разговаривать, какому Богу молиться, в какую церковь ходить. Кто-то решил из этих людей, что нужно и здесь немножко подкорректировать, забыв при этом профинансировать эту реформу. Такая реформа требовала как минимум 7% в бюджет. Так, как это делается в западных странах. Минимум 7%, а в некоторых странах и 12% из бюджета страны тратится на медицину. Вот это могла бы быть реформа, когда под нее бы подложили какую-то экономическую базу, какой-то экономический расчет. Но, как правило, у нас этим сильно не озадачиваются. Надо сломать. Знаете, вот последние годы у нас не строят, а ломают. Вот это было плохо, это был совок, его надо поломать. Но мало у кого есть представление, что же построить вместо этого. И начали строить некую английскую якобы систему, которая в Англии из английского бюджета потребляет 12% или 13%. В десятку бюджетов входит мировых и считается в Европе наихудшей медициной. И вот мы решили вдруг построить именно английский вариант с 3% вместо 13%, разрушив при этом полностью и убрав, поломав всю санитарно-эпидемиологическую службу, а это лаборатории, это кадры, это санстанции в каждом районе, области, городе. И огромное количество людей, которые контролировали санитарное состояние.

– А как вы считаете, мы бы лучше справились в нашей стране, если бы в свое время не ликвидировали эту службу?

– А чего тут думать? Когда в Одессе в 70-е годы возникла холера, именно та советская санстанция сработала. И это не понеслось по всему Советскому Союзу. Был создан комитет, который включал в себя и военных, и внутренние войска. Одесса была окружена внутренними войсками. Был карантин жесткий. Никто не заезжал, не выезжал, пока не ликвидировали очаг холеры.

– Вы работали при разных министрах здравоохранения. – При всех. – Как вы считаете, кто был самым эффективным?

– Могу сказать, что последние семь лет мы видим снижение уровня руководящего состава – и не только министерского, а всего, что ниже. Вот Степанов после Богатыревой (Раиса Богатырева возглавляла МОЗ в правительстве Николая Азарова в 2012 – 2014 годах, – Ред.) для нас, для медиков, наиболее приемлемый министр. Он начал нас слышать, слушать,

– То есть Степанов лучше Супрун?

– Ну, то вообще исчадье ада. Даже не знаю, с чем сравнить. Демонически патологическая женщина. Когда я смотрю на нее… Я объективно пытаюсь оправдать человека, поставить себя на его место, понять, чем продиктовано поведение. Но в случае с Супрун это сложно.

– Вы общались с ней лично?

– Конечно. Впечатления крайне негативные, крайне неприятная в общении женщина. Через неделю после ее прихода на пост министра я пригласил ее сюда, мы пригласили пациентов после пересадки сердца. Были три пациента с механическими сердцами. Показали, что мы единственная клиника, которая владеет такими технологиями. Хотел ей показать, что в Украине такое существует. Она же приехала из США и вообще ничего здесь не знала, документы не могла прочитать медицинские. Я хотел рассказать целую стратегию развития, сделал большую презентацию на 15 минут. Она еле досидела, была крайне недовольна нашими успехами. Сделала губами куриную жопу (Тодуров показывает, как Супрун скривила губы, – Ред.), вышла, поймала такси. Я бежал за ней. Говорю: “Что-то не понравилось, почему вы ушли с презентации?” Она: “Мені потрібно їхати”. Прямо из актового зала вызвала такси и они уехали с подружкой.

– После этого вы общались?

– После этого у нас не получился контакт уже никакой. Она была так раздражена увиденным здесь. И когда к ней пришли народные депутаты с программой по трансплантации и механическим сердцами, дали ей депутатский запрос. Мы просили всего лишь 15 миллионов, не так уж много для бюджета МОЗ. Она швырнула эти бумаги и сказала: “У нього і так всього достатньо”. Видимо, она не для того сюда была прислана, чтобы что-то развивать или радоваться нашим успехам.

– А для чего, как вы думаете?

– Как представителя международных корпораций, которые поняли, что в 40-миллионной стране можно зарабатывать. Там, где можно влиять на принятие решений, законов, а наши чиновники и депутаты, к сожалению, все это принимают без оглядки по приказу сверху. Это делается в ущерб нашей медицине, нашим пациентам, нашим врачам. Это все очень деструктивно. А рынок же очень большой: препараты, медицинские услуги, трансплантология – это большие деньги.